Азиатский дневник

4 февраля. Бангкок. Подчеркнуто чистые от тук-туков улицы, мало байков и отсутствие пробок. Оппозиция правящему режиму сжалась в кулак на зеленом острове в центре города — парке Лумпини (Lumpini park). Раскинула палаточный лагерь (сотни палаток). Укрепила границы своей персональной республики мешками с песком. Выставила охрану. Охрана скорее наблюдает за порядком, чем шерстит публику. На наших глазах сумку проверили только раз — у барышни, которая показалась парням подозрительной. Вокруг лагеря, начиная с лестницы метро — бойкая торговля оппозиционными аксессуарами — в тон государственной символики Таиланда…

Оппозиция в Таиланде — промонархическая. Она не верит правящей партии, но подчеркнуто доверяет Его Величеству, ратуя за то, чтобы пятая часть парламента Таиланда назначалась Королем.

В четыре часа пополудни мы прямо из надземного метро (усиленного полицией) падаем в объятия тайской оппозиции. Рядом с Рамой IV, основавшим парк Лумпини, — сцена, порядочный пятачок для публики, оборудованный техникой пресс-центр. Примерно 200 сидяче-лежачих человек со свистками, флажками, пластиковыми ладошками. У многих, кажется, утомленный вид. Впрочем, сегодня в Бангкоке душно, +33. Протестующие довольно активно, но будто на автопилоте пускают в ход аксессуары, реагируя на отдельные пассажи оратора — соратника лидера оппозиции Сутепа Тауксубана.

Атмосфера шумно-веселая, но без динамики. Среди оппозиционеров у сцены — порядком людей преклонного возраста. Одна бабулька вяжет протестные шапочки, непрерывно улыбаясь. Ей здесь в кайф. В минуты всеобщего оживления (стук, свист, крики) спицы в ее руках начинают мелькать быстрее.

Выделяются люди средних лет — профессиональные организаторы-политики. Они, как правило, не улыбаются. И не позируют — в отличие от «любителей».

Но таких все же не много. Основная часть публики протестует весело и непринужденно. Как и живет.

Мы беспрепятственно заходим на территорию палаточного городка сторонников оппозиционной партии. Здесь — просто жизнь. Сидят кружком — разговаривают, или едят, или играют с собачкой. На парковой ограде развешано белье. Стираются — в туалете парка. Моются, бреются и умываются — там же.

В лагере протестантов, да и вообще в месте скопления оппозиции, совсем нет бледнолицых. Мы с Лешей — редкие птицы. Нам улыбается каждый второй. Каждый третий — удивляется.
— Откуда вы?
— Мы из России. Мы вас поддерживаем. Победы!
Не все понимают наш ломаный английский, но вскинутый кулак — каждый. Лица в ответ цветут улыбками. Мы счастливы поддержать людей, которые борются за свои права, имея одно оружие — упорство.

Группа идейных женщин, возвращаясь с митинга, останавливается. Объясняют, против чего они протестуют: американизация, коррупция, мало демократии. В целом политика, не подходящая для тайского большинства.

Мы киваем. И пытаемся представить реакцию российских властей, если бы оппозиционные граждане заняли муниципальный парк и установили там свою республику… В Таиланде это не просто возможно, но и  происходит сейчас. И ни одного полицейского вокруг. Ни единого.

Да, протест отлично организован. В лагере, разбитом между клумбами, поддерживается чистота. Сторонники Сутепа, меняя друг друга, несут дежурство на митинге возле сцены. Отдыхают. Обеспечены едой и водой.
Горячее питание организовано здесь же, в парке. Кормят всех желающих — не только оппозиционеров. Нам настоятельно предлагали попробовать «революционный паек»: рис, вареные овощи с мясками, вода.

Все просто и вкусно. Мы уплели за милую душу — и окрепли духом. Тайцы вокруг то и дело показывали нам большой палец. Им нравилось, что мы разделили с ними хлеб.

Стемнело. Мы вернулись на площадь у сцены — и застали уже тысячную толпу под множеством развевающихся флагов. Выступал лидер оппозиции Сутеп, и, судя по реакции людей, он отменный оратор — с юмором, артистизмом, мощной энергетикой. Публика встала и изменила лицо: сцену окружала масса людей зрелого работоспособного возраста. Сотни сочувствующих гроздьями висели на лестницах и переходах около. Это те, кто закончил работу и приехал в парк послушать правду. Голос оратора то становился вкрадчивым, падал до шепота, то обрастал металлом и рвался вверх. Толпа то смеялась, то аплодировала, то согласно свистела.

Мы, естественно, тоже посвистели, искренне радуясь за тайский народ и держа в голове Родину. Когда-нибудь мы тоже будем свободны. Нельзя бесконечно жить в мороке.