Азиатский дневник

Такиаб (гора и одноименный поселок на юге Хуа Хина) оккупирован макаками. И если вы не видите их на пляже (очень уютном, кстати), то это не значит, что они не видят вас. На деревьях, на крышах кафешек, в укромных местах на верхотуре — нахалки следят за вами, вернее за тем, что съестного вы имеете в руках, что едите и пьете. И горе вам, если вы зазеваетесь… Я проверила это на собственной шкурке.
Мы явились на пляж Такиаба этакими расслабленными отдыхающими. По баночке газировки в руках, фотоаппараты… Решили посидеть — полюбоваться на море в барашках.

Я забралась на камни на берегу, отхлебнула швепс из жестянки и только собралась присесть — помедитировать, как метрах в пяти увидела обезьяну. Не успела я пикнуть, как макака хозяйской походкой подвалила ко мне, прыгнула на ноги и стала взбираться, как по дереву. Я заорала благим матом и засучила ногами. Кажется, я ее напугала, потому что обезьяна спрыгнула и слегка даже отбежала. Тут подоспел Леша и стал плескать в нахалку кока-колой. Какой-то человек схватил палку и направился нам на помощь.

Но мы уже ржали. Примат ничего не имел против меня лично, он даже следов когтей на ногах не оставил. Просто отобрать еду у слабого (но как он это определил?!) — норма жизни обезьян, и не только их.
Я поставила банку на камень рядом, и макака тут же ее забрала, отбежала. Чтобы попить из дырочки, ума у нее не хватало. Жонглировала банкой, выливая содержимое и слизывая с камня. Судя по физиономии, швепс ей ой как нравился.

Макака упражнялась с трофеем; я комментировала: «Я не верю, что это наш прародитель»; как на свет явился еще один «наш» сородич. Спокойный, макак сел на камушек и изредка на нас косился. Леша поставил «кока-колу» и отошел.

Примат не спеша завладел банкой, слегка подумал, потом запрокинул голову и непринужденно выпил все до капли. Его собрат между тем все кувыркался с жестянкой и учиться на чужом примере не желал (или не мог).

Взбодренные приключением, мы поднялись в гору, к храму, где обитают полчища обезьян — под присмотром своего бога.

Это вовсе не братство и не монолит. Среди них есть отверженные — несчастные одиночки; есть инвалиды на трех лапах, век которых недолог; есть целые семьи, вход которым на злачную территорию храма заказан — они робеют на подступах; есть дети, которым, по-моему, вообще ничего от трофеев не достается — они все таскаются с пустыми пакетами.

Но большинство все-таки приспособились к ситуации. Волокут все, что найдут. Шерстят машины, свалки, собачьи миски…

Единственное, кого они опасаются, — тайцев. Особенно — с палкой в руках…

От тайцев макаки прячутся. Фарангов (особенно женщин) не ставят в грош. Мне пришлось маршировать, как солдату на параде, чтобы пройти сквозь обезьяний строй и отбить желание у особо резвых взобраться мне на голову по ногам.

Мы оставили храм справа и пошли по дорожке к морю. Наткнулись на лавочку с мелкими бананами. Две девчушки наперебой принялись предлагать нам купить фрукты и покормить обезьянок. Спасибо, сердешные! Мне даже представить страшно, что будет, если орда вокруг увидит в моих руках связку бананов. Прощай, скальп?

Судя по рациону, приматы в храме на горе Такиаб «очеловечились». Едят ту же хрень, что и мы.

Пьют горилку.
И страдают животиком?

Поглядите еще:

— Достопримечательности Хуа Хина;
— Какой отель выбрать в Хуа Хине;
— Как добраться в Хуа Хин из Бангкока.