Азиатский дневник

Как известно, король Таиланда очень любит собак. Ко всему монарх хорошо, по-европейски образован. Двух этих вещей было достаточно, чтобы Рама IX: а) нашел 4 млн. бат, б) организовал строительство приюта для бездомных собак в Хуа Хине, в) регулярно навещал его, своим примером демонстрируя подданным цивилизованный путь отношения к животным.
Слава королю! Потому что бродячие псы в Таиланде множатся в геометрической прогрессии, на наших глазах. Забитые, агрессивные, больные, опасные, жалкие, искалеченные, оголодавшие, они являются плохой визитной карточкой прекрасной страны. Но тайцы, как все азиаты в большинстве своем, не видят этой проблемы.
Вчера мы навестили королевский приют для собак (Hua Hin Dogs Shelter). Мы рассчитывали душевно провести время: покормить, пообщаться с его обитателями, порадоваться за них. Увы…

Приют (Hua Hin Dogs Shelter) был открыт в 2002-м. Он рассчитан на две тысячи особей. Но сейчас в нем только одна тысяча, и многие клетки пустуют. Его миссия — собирать с улиц города хвостатых бродяг, лечить, стерилизовать (кастрировать), перспективных пристраивать, бесперспективных возвращать обратно на улицу. Лишившись «достоинства» и главного инстинкта, звери (и люди, наверное) становятся типа телят. Тучные, скучные, беззлобные, спят целыми днями возле торговых лавочек, магазинов, кафе — там, где им перепадает кусочек-другой и отходы съедобные. В общем, ведут довольно сносное существование. Жизнью я не рискую это назвать.
Калеки и неисправимые агрессоры, если я правильно понимаю, не покидают приют никогда.
Работу приюта поддерживают средства муниципалитета и добровольные спонсоры. Сумма, ежегодно выделяемая из бюджета города, мне неизвестна. В одном из источников встретила, что большая часть ее уходит на кормежку животных. Остальные расходы (ветпомощь, служащие, охрана) покрываются за счет доноров: туристов и сердобольных тайцев. В приюте имеется гроссбух, куда заносят их имена и суммы.

Hua Hin Dogs Shenter занимает обширную, почти 20 акров, площадь. И представляет собой парковую зону с пешей дорожкой вдоль длинной череды вольеров.


Вольеры разделены на клетки величиной с просторную будку-пенал. В каждой клетке — по 1-3-5 животин и лоханка с водой. Цветочки и кустики вокруг.
Мы увидели также два обширных, величиной с огородик, ограниченных сеткой участка, где группа хвостатых бегала вольно. Кто эти везунчики, узнать не смогли. Девчушка-«экскурсовод» не разумеет по-английски даже на нашем (низшем) уровне. Из одного огорода нас облаяли.
Из другого — проводили внимательным взглядом.
Слева от входа — карантинное отделение, куда помещают бродяжек на первых порах, недели на две. Шок заключения каждая из них переживает в одиночестве. Резкая перемена участи, страх неизвестности, ограничения делают их апатичными. Никто не поднял головы на наши шаги. Только один пес выглядел бодрым.
Рядом с карантинным — вольер-лечебница. Больные: взрослые и щенки — почему-то содержатся вместе.
В «палате» — толкотня и шум. Большинство пациентов лежат, уткнувшись в бетонный пол. Другие стараются выбраться: грызут сетку, мечутся, подкапывают под заграждением, воют. Но таких — меньше. Как и среди людей в схожих обстоятельствах.
Подошел врач с помощниками. Они вынули из лечебницы щенка, которого только что куснул кто-то из взрослых, покрутили — унесли куда-то. Перед тем попозировали с ним на руках перед нашими камерами.
Один щин в лепрозории рвет мне сердце. «Эрдель-полукровка (а здесь много полупородистых и даже породистых псов) держится обособленно. Лежит возле самой сетки и смотрит на нас, как ребенок, которого крепко обидели.
У него очень красивые, выразительные глаза, которыми — я уверена — он смотрел на хозяина. Но теперь он здесь, и так же, как я, не понимает: почему?
В одном из вольеров мы видим крупного холеного пса. Он дружелюбен, хорошо воспитан, ориентирован на человека. Его соседи лают и мечутся, а он сидит по команде смирно и, навострив уши, не мигая смотрит на нас: вы за мной? Это человек в шкуре животного. А тот, кто его предал, — наоборот. С минуту я разговариваю с собакой: «Ты очень хороший пес. Тебе обязательно повезет» — и все такое. Нас разделяет дистанция, дружок вострит уши, стараясь не уронить ни слова.
Вернемся к началу. На подъезде к образцово-показательному приюту (расположение — ниже), как и на его территории, много вольных дворняг.
Калеки, стерилизованные, кормящие суки, боевые кобельки, хромые, изъеденные блохами и экземой, — всякие. И это очень странно. Как если бы больные не лежали в палатах, а валялись, расчесывая свои язвы, вокруг больницы.

Попытка подкормить стайку, околачивающуюся на территории приюта, вызывает свару. А персонала не видно — не слышно.
Захожу в домик администрации слева у входа. Из недр лениво выныривает неопрятная тайка, привычным жестом достает гроссбух и в ожидании смотрит на меня. Ждет денег. Протягиваю большой пакет с кормом. Она прячет журнал, зовет смышленую девчушку: «Что им надо?» Мы хотим посмотреть и сфотографировать hause for dogs. Тайка отказывается брать пакет, машет рукой в направлении вольеров: кормите там.
Стая бродяжек дежурит у двери, и мы просим нас сопроводить. Девчушка ведет к ближайшему вольеру. Тощий, ребристый щенок жадно хватает сухарики, не жуя, глотает. Сколько раз их кормят?..
Его соседи бросаются на сетку, поднимают визг и вой, изнывают, увидев кормежку. Братец щенка тем временем пронырнул сквозь сетку в соседнюю клетку. Там мечется худой пес неопределенного пола с фиолетовыми лапами. Судя по виду, он был забитым изгоем, шакалом, самым последним винтиком в иерархии уличных псов. Трусливый, он бросается на еще более слабого, на щенка, и грызет его насмерть. На отчаянный визг несчастного служащие и ухом не ведут. Вольеры приюта поднимают вой. Я тоже начинаю кричать, пытаясь спасти малыша. Только тогда служка забирает несчастного и, даже не осмотрев, засовывает в клетку к его братцу. Видимо, это обычное дело.
Королевский приют — единственный в городе. Он считается образцово-показательным, включен в список достопримечательностей, туда водят экскурсии. Все отзывы, что мне попадались на родном языке, — сплошь сопли с сахаром. Ах, чисто, красиво, цветочки! Все это так.
И если б приюта не было, было бы плохо. НО.
За приятным фасадом я не увидела гуманного отношения к животным. В клетках царит та же жесткая иерархия, что на улице: сильный унижает слабого, взрослый — малого. Только сбежать некуда. Бродяжек не социализируют, уделяют им минимум внимания, ухода и еды. Поэтому многие из «спасенных» воспринимают ее как тюрьму. За час я заметила много людей с бумагами, приезжающих по деловым вопросам. Но я не заметила ни одного служащего у клетки. И то, что на территории приюта, который содержит ветслужбу, вольно разгуливают больные псы, меня удивляет.
Возможно, королевский приют испытывает финансовые трудности, дефицит, я ничего не знаю об их бюджете. Но ветеринар, которого я видела, имеет очень сытый вид.
Ничего нет страшней неволи. Я прочла это на мордах хуахинских сидельцев. А те, кто утверждает, что «собачкам здесь хорошо», либо слепые, либо лукавят. Любой самый облезлый, голодный пес на улице, способный передвигаться, счастливее своих собратьев в клетках. Просто он об этом не знает. Именно свобода дает надежду, варианты, шанс. Клетка — их отнимает.
Проблема бродячих животных, особенно собак, в городах Таиланда — очевидна всякому, кто здесь пожил. (Бангкок как исключение.) Они плодятся и размножаются, болеют и голодают, сбиваются в стаи и бродят изгоями, нападают и гибнут под колесами. Тайцы в лучшем случае их не замечают. Или — относятся не по-буддистски. Например, в районе сои 88 Хуа Хина я не раз слышала выстрелы, когда местная стая поднимала вой по ночам.
Король указал путь нации, верный путь. Но пока в королевстве нет законодательства, регламентирующего права и обязанности хозяев домашних животных, а у подданных нет традиции гуманного отношения к несчастным, тысячи беспризорных превращаются в миллионы. И приюты малоэффективны.

«Какого черта ты скулишь, сетуешь и недовольничаешь? — сказала я себе, покидая королевский приют в Хуа Хине. — Ты же свободна».

Где находится Hua Hin Dogs Shelter?
Найти его довольно легко. Двигайтесь по 70 сойке в сторону Деревни художников. Через километр от Big C по правую руку будет сворот направо, обозначенный флажками, с фигурками слоников по бокам. 200 метров по дорожке — и вы приехали.
Смотрите на карте:

Что еще посмотреть в районе собачьего приюта?

Несколько дальше приюта, по той же дорожке — слоновья ферма, где можно покататься на слонах. Мы не заезжали.
Дальше приюта по soi 70 (все по правую руку), на повороте — госпиталь для слонов. Есть указатель. Были в 2014-м. Нам предложили проехаться на больном малыше, который маялся в загоне. Что-то не захотелось.
Совсем рядом с госпиталем, на сойке, — вывеска «Magic Balloon park».Это досуговый парк для детей, устроенный кем-то из европейцев. В этот раз с дороги показался пустынным. А в 2014-м там было оживленно и даже воздушный шар дремал на приколе.
Еще чуть дальше — Деревня художников, или Арт-деревня. Симпатичное место, понравилось.
И конечно, по дороге вы встретите далеко не один любопытный храм.
Обзор достопримечательностей Хуа Хина — здесь.