Азиатский дневник

— Извините, я могу сделать фото? — спрашиваю на английском у полуголого человека, который пытается приладить колесо к телеге, заваленной тряпьем. Выходит у него плохо: движения как в замедленной съемке, и руки дрожат.
Я стою у живописных развалин. А вернее сказать — новостройки из картонных коробок, выросшей у сойки 88 Хуа Хина за одну ночь. Кроме телеги без колес в композицию входят останки дивана, два «шезлонга» на дереве, на ветке — плетеная корзинка с легкомысленным бантиком и часы, которые показывают точное время.
Хозяин жилища глядит на меня, на камеру, что-то бормочет, и я явственно различаю — «сорри». Он поднимается и, цепляясь за ветки, пробирается к полудивану. Каждый шаг дается ему тяжело.
Наконец, человек достигает дивана, валится, выуживает из кучи шляпу и натягивает ее на голову. Минуты три сидит, набираясь сил, и тем же макаром, но уже в шляпе, возвращается обратно. Ноги его не держат, и он садится на корточки. Я присаживаюсь напротив и протягиваю купюру: «Take, please».
Бродяга недоуменно смотрит на меня, смущенно улыбается и денег не берет. Так я и сижу с протянутой рукой…
Пока рядом резко не тормозит авто. Из машины выпрыгивает энергичная американка в возрасте и весело кричит: «Возьми, это тебе!». Только тогда бродяга осторожно берет у меня деньги и кивает. Дама ему знакома, он оживляется и бодро ковыляет к машине.
Вместе они разгружают авто, кузов которого забит жестянками, бутылками и фирменными коробками из-под спиртного. Дама тараторит на родном ей английском, и я понимаю не все, но главное: они с друзьями не выбрасывают, а собирают тару, привозят бездомному, он ее перебирает и куда-то сдает. Так они помогают бродяге немного заработать. Волонтеры! Русские люди сердобольны, но им (нам) проще разово сунуть денежку и пойти себе на море. Американцы, где б они ни были, верны своим принципам: не подачка, а заработок. Сами работают (проще ведь выбросить бутылки; мы так и делали) и других стимулируют. И этот подход бездомному тайцу, судя по реакции, явно ближе. Через пару дней телега им собрана и колесит по городу…
Но это не все. Утром, в первый день Сонгкрана, я почистила холодильник, собрала кое-какие продукты в пакет. Мы пошли веселиться и по дороге решили отдать пакет бездомному. Он принял не сразу, пронзительно глядя мне в глаза. «Это мне?» — ткнул пальцем в себя. «Take, please» — кивнула и пожала ему руку с черными, давно не стриженными ногтями.
Возвращались затемно, мокрые и счастливые (вы же знаете, что такое Сонгкран в Таиланде). Бездомный стоял возле Family Mart в новой, подаренной кем-то цветастой одежке, наброшенной на голый торс, с бутылкой пива в руках. Праздничный и благодушный. Увидев нас, бросился и замахал рукой с бутылкой в сторону своих «апартаментов». Мы (о русские!) расценили это как приглашение составить ему компанию — выпить за Новый год. «Спасибо большое, нет», — засмеялись и побрели в свое кондо. Вдруг слышим: дядя бежит вслед, догоняет. И в руках у него — книжка.
На чистом тайском он поздравил нас с Сонгкраном, и мы это поняли. Подарил книгу, пожал руки, засмеялся и ушел.
Это был англо-тайский разговорник.