Азиатский дневник

150 дней, или 5 месяцев, или 20 недель нас носит по Юго-Восточной Азии. Сменили четыре страны: Малайзия, Лаос, Вьетнам, преимущественно Таиланд. Протопали 14 городов и селений. Сбросили по размеру — полтора. Как сказала бы моя юморная приятельница — стали стройные до жалости. Я бы выразилась мягче: легкие, как перышко. И более простой, приятной диеты, чем путешествие, я не знаю…

Никаких душевных мук, потуг и мольбы к небу пронести тебя мимо «Сладкой жизни». В Таиланде, к примеру, торты на пальмовом масле настолько плохи, что вы не будете есть их сами. А соки, минеральная вода и фрукты, напротив, так хороши, что вам их и навяливать не надо. В Лаосе, надо признать, еда плоховата или крайне дорога. В Куала-Лумпуре кухня отличная, но удается поесть раз в день (некогда), и обед улетучивается без остатка. Словом, всех толстушек, которые на публике делают вид, что сидят на маковой росинке, а без пригляда чинят все, чем богат холодильник, надо гнать в шею — в ЮВА.
Что еще изменилось в нас за 150 дней скитаний в буддистских краях? Мы стали спокойнее. Не рвем и не мечем. Если на начальном этапе старались успеть по-максимуму, впихнуть в день жизни побольше впечатлений, то теперь, когда Азия поселилась внутри и потекла по артериям, перестали бегать и суетиться; метить, как те подростки-щенки, чужую территорию. Таиланд уже не вызывает щенячьего восторга, скорее — добрую улыбку узнавания. Так встречаешь старого друга: «Присядем, поговорим?»
Мы не пожираем взахлеб манго и ананас, когда сок заливает муську, глаза горят нездоровым блеском, и минут 10 слышно одно мычание (с этого мы начинали). Фрукты иной раз подгнивают в холодильнике, дожидаясь своего часа. Море — ласковое, как теленок, ядрено-соленое, как молодой огурчик, игривое, как котенок, скучает без нас по три дня. Мы изменяем ему с компьютером, или магазинами, или улицами Хуа Хина, по которым бредем, присаживаясь на перекур и кофе.
Мы живем теперь чаще как обыватели, чем как исследователи, как бывало в первые месяцы путешествия. Это плохо? Мы стремимся не давать оценок — ни себе, ни другим. Тайцы учат нас толерантности. Тайцы — отличные учителя.
Мы встаем и ложимся с улыбкой. Мы имеем теперь привычку, встречаясь взглядом с прохожим, ему улыбаться, а иногда и здороваться. Мы здороваемся, заходя в магазин, обращаясь к незнакомцу с вопросом, хоть трижды проходя мимо одних и тех же таксобайкеров, дежурящих на нашей сойке. Эта совершенно новая привычка не стоит нам ни гроша и появилась естественным образом: с чужого — тайского — примера. Они не живут без улыбки. И мы теперь — тоже.
И все же особое изумление у меня вызывает факт, что, оказывается, мы можем мгновенно адаптироваться на новом, чужом, незнакомом месте. Принимать его и не только не жаловаться, но и быть любознательно-веселыми. Для меня, педантично преданной порядку, определившей в доме место для каждой вещи и зорко следившей, если что, оказалось возможным менять отели, квартиры, дома, кровати, сантехнику, напор и температуру воды, отсутствие хорошего зеркала и дивана, кофемолки и турки, керамической посуды и столовых ножей, — и не скулить по этому поводу. Мы делим кров с муравьями и гекконами, и нас это ничуть не смущает. Я думаю, речь идет о том, что у нас повысилась выживаемость.
Таиланд — одна из лучших стран мира, у которой большое будущее. Дорога, по которой она неспешно идет, залита солнцем. Если кому-то с ней по пути, — она примет и поделится всем, что имеет. Это очень богатая и на редкость щедрая страна, где созданы условия, комфортные для всех. Но именно здесь и сейчас мы чаще, с особым чувством вспоминаем наш дом.
Поначалу мы в ужасе крестились при слове «Россия», старались как можно быстрее и крепче забыть этот безумный мир, — так нас допек Совдеп! Превратил в психопатов. Таиланд нас согрел и утешил. Выдал сладкие пилюли от нервных колик, которые будили нас ночью, если снилось смутное российское. Мы как будто бы очнулись и как будто бы теперь отделяем дом — от государства; людей — от страны; здоровое — от гнилого. А в сентябре, когда пересекали границу Россия/Таиланд, боюсь, все это дело валялось в наших мозгах и душах одной безобразной кучей.
Мы счастливы, что у нас есть дом, и хотим в него вернуться, — чтобы жить лучше. И это зависит от нас, а вовсе не от абстрактной страны-великанши, жалкой пародии на саму себя 100-летней давности.
Что еще? Я не хочу больше тратить ни минуты бесценной жизни на бесплодную критику, на негодяев и дураков, на борьбу с ветряными мельницами. Я не хочу чистить конюшни. Я хочу взрастить хотя бы одну розу. Я хотела бы написать «я не потрачу больше», но заречься от негатива и критики, живя в России, то же самое, что дать слово бросить курить. Я давала его много раз…
Если я вернусь к привычному образу мыслей, к кричащему черно-белому кино, к сермяжной правде и максимализму, к бешеной лихорадке от безоговорочного восхищения до нигилизма и ненависти, так свойственных нам сегодня, это будет значить, что я не усвоила тайских уроков и пора паковать чемодан…

Ранее на эту тему:

— 50 дней в Азии. Где ностальгия?

— Почему Европа чешет яйца?

— Миллер в азиатском пейзаже