Азиатский дневник

Писать об Италии и не впасть в слащавую сентиментальность — сложно. Уж такая это страна — штучная, вкусная, климатически безупречная. Но я все же попробую — без придыхания, опираясь, так сказать, на реальные события, сценки и диалоги.
Мы были в сентябре 2017-го: Рим, Сицилия, Лигурия, Венеция. Планировали недели на две, а зависли почти на месяц. Слишком хорошо, чтобы уехать по собственной воле. От хороших жен/мужей, еды и погоды ведь добровольно не убегают…

Рим, и немножко нервно
В Рим мы прибыли на скоростном поезде, с ветерком.
Едва выйдя на привокзальную площадь, наткнулись на БТР с отделением солдат. Солдаты — спиной к вокзалу, лицом к публике — держали автоматы на изготовку, вперившись в толпу прибывающих. Мы остолбенели: что происходит? Я бросила сумку и защелкала фотокамерой. Помню, в центре Варшавы мы как-то наткнулись на нацистов, гнавших евреев в старые грузовики. То было кино, мы поснимали тогда вволюшку. Нас попросили только не путаться под ногами.
Но здесь — не тут-то было. Едва я сделала три жидких снимка с колена, как меня засекли. От группы военных отделилась фигура старшого и направилась в нашу сторону. Мы поспешили ретироваться… «Эй!» — жестом и жестко нам было приказано остановиться.
— Покажите снимки, — на чистом итальянском приказал военный с глазами гангстера, и я его почему-то поняла. Нетвердой рукой включила камеру и стала листать снимки.
— Delete! — командовал армеец, глядя в экран, пока солдаты на нем не закончились. Затем проникновенно объяснил (на итальянском), что они несут серьезную службу и все такое, козырнул и ушел.
Люди в военной форме с автоматами наперевес — часть городского пейзажа в Риме. И днем и вечером, и группами и по одному дежурят в массовых исторических местах, на площадях, у топовых храмов. Странное дело, но их присутствие не добавляет спокойствия. У них слишком суровый вид. Не то что у тайских или малайских полицейских.
Рим, показалось, — небезопасное место (в сравнении с Веной или Берлином, где полицейских еще поискать). И где бы ты ни был, лучше держать ухо востро. Белым днем, где-то в центре мы причалили к банкомату. Проулок был пуст, и только долговязая фигура неподалеку скучала, рассеянно глядя по сторонам. Но, едва в кармашке автомата появилась стопка наличных, черный активизировался. С товарищем (тот вынырнул будто из-под земли) они спешно двинули в нашу сторону. Каким-то звериным чутьем я поняла опасность, накрыла Лешу с деньгами, и мы почти уткнулись в банкомат. Ребята прошли резко, едва нас не задев, но не посмели напасть. Они, кажется, привыкли к легкой добыче — проследить, вырвать, убежать.
Интересно, что в мигрантских районах — а нам посчастливилось жить в таком — ни армии, ни полиции, ни даже дворников. Улицы допоздна вопят на все лады. Ветер гоняет кучи мусора и компании молодых арабов. Время от времени квартал оглашается то ли спором, то ли бранью. Открытые окна истерят голосами мужей, воспитывающих своих молчаливых, покорных жен в платочках. Серьезных инцидентов, впрочем, не наблюдали. Но ощущение, что мы где угодно, только не в Южной Европе, не покидало.

Гендерное
Как-то днем оказались у школы с огромным двором, на котором играла детвора. Рядом с оградой примостились две девчушки лет 16-ти. Они самозабвенно целовались (хотя лучше подходит другое, вульгарное слово), забравшись с ногами на лавочку. И место, и время были выбраны как специально. На виду у детей и взрослых. И делали это юные лесбиянки так отчаянно-демонстративно, будто не любили друг друга, а шли в атаку, подрывали устои, доказывали обывателю свое право не быть как все.
Италия, несмотря на приток чужестранцев и XXI век, — пуританская страна. Детей воспитывают в строгости. Не знаю, католичество ли виной, или семейные традиции, но итальянская молодежь ведет себя скромно, даже стыдливо, вид имеет благонравный. Парни гуляют своим косяком, девчушки — своим. Если попадается юная пара влюбленных, очевидно — это серьезные отношения, и родители в курсе. Свобода выбора, феминизм, гендерное равноправие — в тени старомодных, заскорузлых, можно сказать, семейных ценностей. По признанию одной итальянки, жены ресторатора, обосновавшегося в Москве, ее изумляет, как легко в России женятся — разводятся. Говорит, что в Италии такое представить нельзя, разводов практически нет.
Горе тем, кто почему-либо одинок. Особенно женщины имеют довольно раздерганный вид. (Исключая старушек. Те — веселые, озорные, жизнь им в кайф.) Неустроенные римлянки средних лет — резкие, всем недовольные, замотанные, с колючими глазами. Вечером несутся с работы в маркет, хватают то да се, бросают на весы, мечут в корзину, чертыхаясь на ходу. Они и подстрижены, и хорошо одеты, и на каблучках, но им невмоготу.
В небольших курортных городах — Рапалло, Чефалу — народ веселый, радостный, благодушный, — не чета столице. Днем тетушки тусуются на пляже — болтают с подружками, коптят телеса на солнце, уплетают мороженое. Вечером — в прическе, макияже и лучшей блузке — выходят на набережную. Глядят на море, сидя за чашечкой кофе или чего покрепче в кафешках. Жизнь им в радость. Это написано на их лицах.
Отчетливо помню один воскресный день в Чефалу. Дама очень преклонных лет шла по набережной. На неверных ногах, опираясь на «ходунки», шла, улыбаясь встречным, здороваясь, жмурясь от счастья. На ней был безупречный макияж и красивое платье. В этом — вся Италия, мощная суть итальянских женщин, на которых, уверена, держится эта древняя нация. Собственно, «Ночи Кабирии» Феллини именно об этом, по-моему.
А в Венеции, помню, две пожилые леди развлекались тем, что обсмеивали витрины, рассчитанные на туристов. Чертовки хохотали во весь голос, тыча пальцами в какую-нибудь несуразную пару туфель с астрономической ценой. Так и гуляли по древнему городу в клубах гомерического смеха.
Кажется, нет в Италии людей счастливее, чем дети и старики.
И если старики любят жизнь, то жизнь обожает итальянских детей. Они здесь — центр мироздания, херувимы, и отношение к ним ровно такое же. В Италии вы не увидите плачущих детей. Тем, кого правда любят, не о чем горевать. И уж тем более не увидите взрослых, кричащих на детей. Это здесь немыслимо.

Кухня
Итальянская кухня — классная.
Но вкусно поесть — сродни игре в рулетку. Повезет — не повезет. Это миф, что итальянцы — прирожденные повара и в любом ресторанчике подадут фантастику. Встречается масса проходных, с банальными набором и небрежной готовкой мест. По-настоящему вкусные, смачные едальни возникают неожиданно, там, где меньше всего ждешь. Или ты находишь их целенаправленно, заранее наведя справки.
Центральные кварталы Рима пестрят ресторанами. Но какое разочарование там поесть! В местах с высокой проходимостью, где за клиента биться не надо (сам придет), готовят либо посредственно, либо дурно. Официанты ведут себя развязно, не лучше конферансье Бенгальского из «Мастера и Маргариты» (за что ему и свинитили голову). Ценник при этом зашкаливает. Мы присели в одно такое местечко. Овощной суп (я), паста (Леша), два кофе. Счет — около 40 евро. На десерт — изжога.
То же самое ждало нас в Венеции, в импровизированном ресторанчике на берегу канала. Был вечер. Мы только явились в вечный город. Ну как не присесть в живописном месте? Счет за скромный ужин без вина (рыбная тарелка (Леша), морепродукты во фритюре (я), кофе и минералка) составил около 50 евро. Семейство рыбьих у Леши представляла одна особь, пахнущая тиной, в обрамлении челяди — мальков и креветок. Казалось, что накидали того, что оставалось на кухне на тот момент. А я свое блюдо не доела, и отнюдь не потому, что порция была велика…
В чем сильны итальянцы, так это в десертах, в мороженом. Торты, пирожные, муссы, тирамису, десятки модификаций сливочного мороженого — почти везде это объедение.
Именно в Риме мы оценили торт «Захер», а не в Австрии, на его исторической родине. В Вене торт суховат, как австрийские женщины. В Италии — что с ним творят! — это шоколадное облако, которое тает внутри тебя, наполняя блаженством.
Чувство стиля, хороший вкус, эстетика — вот что отличает итальянцев. Захудалая лавчонка, простенькая кофейня или бистро — это всегда винтаж, или прованс, или этника. Что уж говорить о более дорогих заведениях! Декор подкупает фантазией, вкусом, изыском. И способствует аппетиту. Есть в такой обстановке куда приятней, чем в никакой.

Итальянский стиль
Главная засада в Италии — шопинг. Цены на дизайнерскую одежду, обувь, бижутерию, изготовленные в Италии, — дикие. Магазины высокой моды стоят пустые и гулкие. Гуляют в них эхо да охранники-негры. Прайс на хорошие вещи доступен 10% богатенького населения. Остальные 90% довольствуются кто чем.
Средний слой ждет времена больших распродаж, дважды в год, когда цены на коллекции известных марок падают на 30-50%. Итальянцы победнее пасутся в магазинчиках типа «все по 10 евро», забитых страшными распашонками и штанами. Или одеваются в недорогом сегменте типа H&M, Zara, Bershka.
И главная-то досада, что итальянская мода, львиная ее часть, теперь изготавливается в Азии. В лучшем случае — в Индии, где еще стараются. А чаще всего — в Китае: неряшливо, с погрешностями и отступлениями. И ощущение такое, что Италия забита откровенным барахлом. А чуть что получше — иди себе мимо, все равно не сможешь купить. Кстати, немцы тоже и давно размещают свои производства в полунищей Азии, распробовав сверхприбыль. Но они хотя бы контролируют качество.
Кое-как, затратив кучу усилий, я купила местные джинсы малоизвестной марки, сшитые в Италии (50 евро). И две славные керамические пары для кофе за 10 евро.
Надо сказать, что к косметике и парфюмерии вышесказанные обиды не относятся. Итальянская уходовая косметика, даже недорогая, — сущий пир для гурмана. Не зря итальянки такие холеные. Выбор огромен, качество часто отличное, с натуральными ингредиентами и запахами, а цены более чем демократичные. Наши предприниматели, конечно, пользуются этим вовсю. Закупают недорогие массовые продукты (нпр., Collistar, Perlier) и продают в РФ под видом премиум-класса в претенциозных магазинах типа «Лэтуаль» или «Иль де Боте». Делают вид, что делают скидки. А на самом деле в Италии и Collistar, и Perlier можно купить в обычной лавчонке или супермаркете. Во времена распродаж эти продукты стоят копейки.

Нравы
Среднестатистический итальянец — человек настроения. Которое он не считает нужным скрывать.
Он вежлив в пределах разумного. Но не лакей по натуре. И если жизнь в данный момент времени ему не мила, он не станет это скрывать под фальшивой улыбкой. Правда, и грубить он тоже не будет. Скорее — игнорировать окружающих, барахтаясь в своем мире.
Самые неудовлетворенные жизнью люди, показалось, идут работать в супермаркеты. Или маркеты делают их такими. В Чефалу мне пришлось минут 15 прождать маленького круглого итальянца, заправлявшего сырным отделом. Он попросту меня игнорировал, обслуживая своих знакомых. Пока я не спросила его, что происходит.
Вообще, к туристам итальянец относится так же, как Колизей: терпит. Ни должного пиетета, ни особого любопытства. Никого зазывать ведь не надо. Сами придут, заплатят и спасибо скажут.
История Древнего Рима по-прежнему работает на Италию. Артефакты, всюду рассыпанные жемчугами, невероятно притягательны.
Солнце, климат, море, воздух — природные данные этой страны реанимируют и прожженного циника.
Есть страны почище, побогаче, посовременнее. Но по количеству чудесных составляющих: история, искусства, архитектура, климат, еда, экология, — равных Италии нет. В Европе эта страна-мажор стоит совершенно особняком, так же, как Таиланд — в Азии.

Жилье
И — отдельно — о квартирке, в которой мы жили в Риме. Милая однокомнатная квартира с кухней и ванной. С выходом на персональный, прекрасно обустроенный дворик. Мы нашли ее на AIRBNB.
Музой апартаментов служит хозяйка — бывшая актриса, насколько мы поняли. Открытая, неунывающая и очень щедрая натура. Иметь с ней дело было одно удовольствие. Палма, хозяйка, сама объехала полмира, пожила в съемном (в т.ч. азиатском) жилье и как никто другой познала все его минусы. Так что свое гнездышко обустроила так, чтобы гости чувствовали себя как дома, ни в чем не нуждаясь. В нашем распоряжении было все, начиная со стиралки, кофеварки и милой керамической посуды и заканчивая припасами чая-кофе, сыра и бутылки вина.
Палма была всегда рядом, на этаж выше. Ненавязчиво готовая помочь, если вдруг. Две ее лохматые собачонки ненавидели нас всей душой (надеюсь, она у них есть). Потому что мы сидели в их креслах, топтали их коврики и оккупировали их любимый дворик. (Когда не было арендаторов, Палма с псинками жила в этой квартирке. А когда квартиру снимали, перемещалась на второй этаж.) И когда мы наконец свалили, одна ее фурия лаем гнала нас до самой двери из подъезда. Это очень разрядило обстановку. Потому что уезжать из Рима мы не хотели, я так — до слез.
Что касается района, где мы счастливо жили у Палмы, то он экзотичный. Итальянцев здесь мало. Их вытеснили мигранты: индусы, арабы, китайцы.
И вечерами он смахивал на вокзал, неопрятный и крикливый. Улицы за неделю убирали лишь раз. О раздельном сборе мусора жители имели смутное представление. Арабские лавочки были открыты до утра. И, если в какой-нибудь тебя замечали второй раз, то встречали с благодарностью и улыбкой…